Цифровизация может обеспечить в российской экономике «двух-трехкратный прирост производительности труда», но если не трансформировать его в экспансию на внутренних и внешних рынках, тогда он может привести к «неприемлемому по масштабам высвобождению занятых». Об этом сообщает руководитель направления ЦМАКПа Дмитрий Белоусов в докладе об эффектах цифровизации для экономики.
По его оценкам, «развитие цифровизации способно высвободить «при прочих равных» 12,5 млн занятых» к 2030 году. Прежде всего это коснется сферы торговли и ремонта. Из нее в течение 12 лет придется уйти более чем 3 млн работников. На втором месте по высвобождению – обрабатывающие производства: их должны будут покинуть более 2 млн работников к 2030-му. Далее следуют строительство, сельское хозяйство и транспорт: в каждой из этих сфер численность занятых сократится к 2030 году почти на 1,2 млн человек.
Минимальное высвобождение произойдет, по прогнозу Белоусова, в сфере рыболовства – оттуда придется уйти лишь 26 тыс. работников за 12 лет. Также относительно небольшое высвобождение прогнозируется для финансовой деятельности и добычи полезных ископаемых: из каждой отрасли высвободятся немногим больше 200 тыс. человек.
Как отмечает Белоусов, «порядка 1,5 млн человек «съест» ухудшение демографической ситуации». «Отсюда – повышение пенсионного возраста становится плохой идеей», – пишет экономист. Потому что на рынке и так окажется много «лишних» работников. «Около 3,5 млн человек может принять малый бизнес, – продолжает Белоусов. – Но еще до 7,5 млн человек должно быть сохранено за счет роста производства». 
«Решение о развитии цифровой экономики автоматически подразумевает курс на максимальное стимулирование выпуска, агрессивное продвижение российской продукции на внутренних (вытеснение импорта) и внешних рынках. Так, система поддержки экспорта должна масштабироваться как минимум в 2,5–3 раза», – считает экономист. Кроме того, чтобы в течение 10 лет каждый год обеспечивать работой примерно по 1 млн «освобожденных» занятых, надо сейчас создать предпосылки для межотраслевого маневра. Надо внедрять программы переобучения, переезда и более активно возводить жилье – по 100–120 млн кв. м в год, следует из доклада. 
Иначе власть окажется перед неприятным выбором. «Или мы получим совершенно недопустимый социальный кризис, или развитие страны рискует быть остановленным из «социальных» соображений», – пишет Белоусов.
Цифровая экономика стала чуть ли не главной национальной идеей российского руководства относительно недавно. «Предлагаю запустить масштабную системную программу развития экономики нового технологического поколения, так называемой цифровой экономики», – заявил президент Владимир Путин в Послании Федеральному собранию в 2016 году. В середине 2017-го первый вице-премьер Игорь Шувалов сообщил, что «президент полностью заболел» цифровой экономикой. Затем Путин сказал, что «цифровая экономика – это не отдельная отрасль, по сути – это уклад жизни».
Опрошенные «НГ» эксперты согласились с прогнозами ЦМАКПа, но с определенными оговорками. Президент Superjob Алексей Захаров обратил внимание, что 12,5 млн – это огромная цифра. «У нас около 70 млн человек экономически активного населения. Примерно половина занята в государственном и бюджетном секторе. То есть речь идет о том, что в течение примерно 10 лет работы может лишиться треть населения, занятого в рыночной экономике», – поясняет Захаров. Правда, он уточнил, что «финансовую деятельность и добычу полезных ископаемых тоже ждут большие сокращения». «Superjob прогнозирует, что за 10 лет количество бухгалтеров, например, сократится в 10 раз», – говорит Захаров.
«Единственный способ решить проблему в краткосрочной перспективе – это очень жесткое ограничение притока мигрантов», – считает эксперт. По его оценкам, в процессе цифровизации скорее всего «потеряют работу 10 млн самых низкоквалифицированных россиян».
«В среднесрочной перспективе нам нужна серьезнейшая перестройка всей системы образования, начиная с детских садов и начальной школы. Сейчас наша система образования в массе готовит «человекоподобных роботов» для работы на различных «конвейерах», – считает Захаров. – В новой цифровой экономике 90% тех, кого готовят наша средняя школа и высшее образование, вообще не будут востребованы». Эксперт призывает разрабатывать даже не долгосрочные программы развития до 2030 года, а четкие планы на перспективу от года до трех лет.
Кроме того, Захаров согласился с выводом, что в таких условиях поднимать пенсионный возраст – опасная идея. «Мы в Suреrjob давно говорим о необходимости понижения, а не повышения пенсионного возраста. С повышением мы опоздали на 10 лет», – сообщил эксперт. Если бы не «демографическая яма», то, по его словам, мы уже имели бы колоссальную молодежную безработицу.
«В условиях цифровой экономики может образоваться множество профессий, которых не существует в настоящий момент, – отмечает эксперт Odgers Berndtson Полина Косых. – Безусловно, надо быть готовым, что трансформация функций потребует от управленца нового подхода к работе с персоналом». Но, как ожидает эксперт, речь все же будет идти не о массовых увольнениях, а об адаптации сотрудников к новым функциям.
Как показывает история, промышленные революции не только лишают людей рабочих мест, но и создают новые, говорит депутат Михаил Щапов. «Однако то, что экономисты называют трансформацией рынка труда, для каждого конкретного гражданина превращается в личную трагедию, – замечает он. – Задача государства – обеспечить максимально мягкий переход для конкретных граждан, теряющих работу. Государство должно действовать на опережение. Иначе мы увидим небывалый рост социальной напряженности». По словам Щапова, речь скорее должна идти не о стимулировании выпуска, а о вдумчивой политике государства по развитию новых и трансформации старых отраслей экономики.

Источник: Независимая Газета